- С пулемётом против танка. Советские инженеры о немецкой броне 1942 года © StuG III оказался единственной машиной, произвёдшей впечатление на инженеров ЦНИИ-48 в 1941-1942 годах. Источник: wikipedia.org Тевтонская броня К началу 1942 года в Красной Армии накопился достаточный объём трофейной техники для организации полномасштабного исследования учёными и военными инженерами. В течение всего года под руководством специалистов ЦНИИ-48 – головного института, занимающегося броневой тематикой в СССР, досконально исследовалась вражеская техника. Во-первых, для создания методичек по борьбе с фашистскими танками, а во-вторых, для оценки сравнительного уровня развития отечественной и вражеской металлургии и инженерии. Участники испытаний надеялись в ходе работ подчерпнуть новые идеи для собственной отрасли. В качестве объектов исследования выступали самые распространённые для своего времени бронемашины: танки T-I, T-IA, T-II, два T-III c 50-мм пушкой KwK 38 и 37-мм KwK L/45. В 1942 году ещё не был общепринятым термин «самоходная артиллерийская установка», поэтому изучаемый StuG III Ausf.C/D именовали «безбашенный средний танк «Артштурм» с пушкой калибра 75-мм».
- Интересно, что T-IV Ausf.F с короткоствольной 75-мм пушкой оказался по советской классификации тяжёлым танком! Очевидно, в ЦНИИ-48 посчитали, что немецкий танк массой 24 тонны вполне относится к классу тяжёлых, так как более крупной бронемашины у немцев тогда просто не было. Точнее о тяжёлых немецких танках в «Броневом институте» не знали, но об этом позже. Трофейный огнемётный танк на полигоне в Кубинке. Источник: warspot.ru В трофейной коллекции ЦНИИ-48 был также редкий огнемётный Flammpanzer II Flamingo, попавший в руки красноармейцев ещё в 1941 года под Смоленском. Машина воевала в составе 3-й танковой группы 101-го танкового огнемётного батальона. Огнемётный танк был оригинальной конструкции, специально приспособленной для установки ёмкостей со сжатым воздухом и огнесмесью. Поджигание огнесмеси осуществлялось ацетиленом и электрической горелкой. Давление в воздушных баллонах достигало 150 атмосфер, что позволяло метать горящие струи из двух брандспойтов на 40-50 метров. Лёгкий 12-тонный огнемётный танк не произвёл особого впечатления на советских инженеров, и они не нашли поводов для заимствований. Наиболее оригинальной показалась ходовая часть Flammpanzer II Flamingo, о которой писали: Ходовая часть огнемётного танка в части конструкции аналогична ходовой части автополугусеничных немецких тягачей, но несколько упрощена для производства: пальцы траков автополугусеничных тягачей вращаются на игольчатых подшипниках, и гусеницы имеют резиновые подушки, пальцы же огнемётного танка посажены плотно на резьбе и нет резиновых подушек. Захваченный Pz.Kpfw.38(t), или по-чешски LT vz.38, из 20-й танковой дивизии, сентябрь 1941 года. Источник: warspot.ru Были среди изученных машин дважды трофейные чехословацкие LT vz.35 и LT vz.38, последний из которых в отчётах именовался длинным «Прага-ТНГС-38Т». Пехотный танк R35 и средний Somua S35 представляли французскую технику, попавшую в советский тыл для изучения «Броневым институтом».
Развёрнутого комментария удостоились последние два танка: R35 и Somua S35 являются наглядной иллюстрацией стремления французов предельно упростить танковое производство и создать все предпосылки для обеспечения массового выпуска танков. Но широко (шире, чем все другие страны) применяя в танкостроении броневое литьё, они не смогли добиться его высокого качества. Толстобронных танков ждать не стоит В конце 1942 года в отчётах инженеров ЦНИИ-48 звучит чуть ли не снисходительное отношение к защите немецких танков. Если вкратце, то фашистская броня оказалась тонкой и не способной противостоять отечественным 76-мм снарядам. Интересно интерпретирована хорошая обзорность из танков противника. Большое число смотровых приборов, оказывается, не только повышает осведомлённость экипажа о происходящем вокруг, но и увеличивает уязвимость танка от зажигательных смесей и стрелково-пулемётного огня. Далее цитата, которая обескураживает: Если же учесть, что при стрельбе по смотровым приборам имеется также значительная вероятность поражения вооружения танка и заклинивания шаровых установок и масок вооружения, становится очевидным, что такое, казалось бы, слабое противотанковое средство, как стрелково-пулемётный огонь, может быть всё же довольно действенным при применении его против немецких танков, в том числе даже средних и тяжелых. На тот случай, если всё же пулемёт против T-III и T-IV не оказался бы действенным, в ЦНИИ-48 предлагали воспользоваться бутылками с коктейлями Молотова. Для этого у немецких танков всё было – развитые воздухозаборники и обилие смотровых щелей. Проблему устойчивости к пушкам Т-34 и КВ немцы попытались решить простым экранированием корпуса броневыми листами. Обязательно экранировались лобовые части всех танков, что, по мнению ЦНИИ-48, выдаёт в машинах строго наступательное оружие – борта и корма немецких машин осталась слабо защищённой. Француз на немецкой службе. Источник: waralbum.ru Перед тем, как раскрыть главный тезис первой части доклада «Броневого института», стоит рассказать, кто составлял данный труд. Научное редактирование было за доктором технических наук, профессором Андреем Сергеевичем Завьяловым, основателем ЦНИИ-48.
А в основу доклада легла работа как минимум шести инженеров института. Подписывал отчёт главный инженер ЦНИИ-48 Левин Е. Е. То есть авторы настоящие профессионалы своего дела и должны отлично разбираться в своей области. Приведём прогноз инженеров относительно дальнейшего развития немецкой бронетанковой отрасли без корректировок: За время войны можно ожидать появления у врага новых образцов танков, хотя немцы, судя по всему, всячески избегают производственных осложнений, связанных с переводом промышленности на новые образцы и отражающиеся на массовости выпуска вооружения. Если такие новые образцы появятся, то едва ли мы встретимся в них с фактом значительного утолщения брони. Скорее всего, в соответствии со всем ходом развития типов немецких танков, следует ожидать усиления танковой артиллерии, с одной стороны, и увеличения проходимости танков в условиях бездорожья и мощных снеговых покровов, с другой стороны.
Отчёт подписан 24 декабря 1942 года, когда, напомним, советские войска уже успели столкнуться с новейшим немецким «Тигром». В Главном автобронетанковом управлении Красной Армии официально узнали о настоящих тяжёлых танках вермахта в начале ноября 1942 года от британских дипломатов. В связи с этим возникает пара вопросов. Во-первых, неужели в ЦНИИ-48 были не в курсе ситуации на фронте и не имели связи с ГАБТУ? И, во-вторых, почему в ответ на «картонность» тевтонской брони (о чём говорят в «Броневом институте») немецкие инженеры вдруг должны усилить вооружение и подвижность танков? Как бы то ни было, советские танковые соединения качественно не были готовы к противостоянию толстобронным немецким машинам до самого 1944 года. Химия брони Экранирование в первые годы войны для немцев было единственным спасением перед советской артиллерией и танками. Подобной защите подвергались прежде всего лобовые листы, поставленные ближе к отвесному положению, и во вторую очередь верхняя часть бортов и корма. Немцы применяли для экранирования как гомогенную, так и цементованную броню. А на одном из чехословацких танков LT vz.38 инженеры обнаружили сразу трёхслойное экранирование из 15-мм листов. При этом, по мнению испытателей, с креплением бронеэкранов у немцев дела были плохи – листы стали срывало с корпуса уже после одного-двух попаданий. Вообще к экранировке танков в ЦНИИ-48 на момент отчёта относились скептически, уверяя, что проще и выгоднее просто наварить дополнительную броню, не оставляя «воздушной прослойки». При этом с 1941 года в «Броневом институте» шла работа по экранированию брони Т-34. На заводе «Красное Сормово» часть танков даже выпускалась с аналогичным бронированием.
Настоящий интерес у испытателей вызвала самоходка «Артштурм» или StuG III Ausf.C/D, оказавшаяся относительно простой в изготовлении машиной, да ещё и снабжённой мощным орудием. На поле боя такой «безбашенный танк» при должном уровне подвижности немного терял в тактическом плане сравнительно с классическим танком. Пример экранирования немецкого Т-III. Сталинград, 1942 года.
Источник: waralbum.ru Теперь о немецкой танковой химии.
Основным легирующим элементов ожидаемо выступал хром, который сталевары противника добавляли в броню в пределах 1-2,5 %. Следующим по значимости был молибден (0,2-0,6 %), затем кремний и никель (1-2 %). Марганец, широко применяемый как легирующая добавка в советской броне, в трофейной стали не нашёл особого распространения.
Только в хромомолибденовой броне с низким содержанием хрома, ванадия и молибдена можно было отметить относительно высокую долю марганца – до 0,8 %. В такой рецепт стали немцы добавили марганец только для желания обеспечить прокаливаемость брони на толщины 20-40 мм при одновременно низком содержании хрома и молибдена. Среди причин экономии марганца была хроническая нехватка этого металла в Германии, а также желание избежать трещинообразования на танковых корпусах при сваривании. Металлурги ЦНИИ-48 также отметили высокое содержание углерода в немецкой броне – до 0,5 %. В советской танковой броне доля этого элемента варьировалась от 0,27 % до 0,35 %. На что влиял углерод? Прежде всего, на твёрдость стали – у немецких машин она была гораздо выше, чем у Т-34, и тем более, чем у КВ. При этом высокое содержание углерода заметно повышает вероятность образования трещин при сварке, но немцам это удивительным образом (в том числе из-за малой доли марганца) удалось избежать. А вот отечественные тридцатьчетвёрки ещё очень долго не могли избавиться от опасных трещин на корпусе.
Окончание следует…
- Огонь и подвижность: шагающий ДОТ Н. Алексеенко © Шагающий ДОТ в боевом положении. Плита опущена на грунт, башмаки подняты.
Современная реконструкция от Type Proto / artstation.com На протяжении нескольких десятилетий продолжалось развитие идеи мобильной огневой точки – особого бронеобъекта, пригодного для быстрой доставки на заданную позицию.
С определенного времени предлагались проекты самоходных изделий такого рода. Один из самых интересных вариантов мобильной огневой точки был предложен в нашей стране. Его разработал коллектив конструкторов во главе с Н. Алексеенко. Инициативная разработка С началом Великой Отечественной войны многие энтузиасты, инженеры и представители других профессий, стали предлагать свои проекты военной техники и огневых средств, способных повысить боеспособность РККА. Сотрудники Магнитогорского металлургического комбината не стали исключением. В первой половине 1942 г. они начали разработку собственного проекта, обозначенного как «Шагающий ДОТ». Инициатором и главным конструктором был инженер Н. Алексеенко. Ему помогали несколько сослуживцев по заводу. В качестве консультантов энтузиаст привлек специалистов Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования командного состава, в то время эвакуированных в Магнитогорск.
- Кроме того, Алексеенко смог заручиться поддержкой наркома черной металлургии И.Ф. Тевосяна. При получении положительного заключения профильного ведомства, тот был готов организовать строительство опытного дота. В июле пакет документов по «шагающему доту» отправили начальнику Главного автобронетанкового управления РККА. Специалисты ГАБТУ рассмотрели проект, указали на его слабые места – и не рекомендовали к дальнейшей разработке, не говоря уже о запуске производства и внедрении в армии. Документы закономерно отправились в архив. Технические аспекты Проект Н. Алексеенко предлагал строительство огневой точки оригинального внешнего и технического облика. По сути, речь шла о самостоятельной орудийной башне с необычным движителем. Такое изделие могло бы выходить на позицию, осуществлять круговой обстрел и, при необходимости, перемещаться по полю боя с невысокой скоростью на небольшие расстояния. Чертежи проекта. Присутствуют проекции и разрезы, а также схема способа передвижения. Графика Worldoftanks.ru Основой шагающего дота был броневой корпус-башня со скругленной носовой и кормовой частями и вертикальными бортами. Низкие требования к подвижности позволили использовать максимально мощное бронирование, давшее значительную массу. Лоб и корма должны были иметь толщину 200 мм, борта – по 120 мм, не считая внешних агрегатов движителя. В крыше предусматривались люки для доступа внутрь. На лобовом листе башни предлагалось поместить установку под 76-мм орудие неуказанного типа. Сбоку предусматривалась шаровая установка под пулемет ДТ. Горизонтальную наводку предлагалось осуществлять поворотом всего дота при помощи опорной плиты под днищем. Для вертикальной, вероятно, планировалось использовать отдельные механизмы. В свободных объемах можно было разместить до 100 унитарных выстрелов для пушки и до 5 тыс. патронов к пулемету. В кормовой части дота разместили бензиновый двигатель ГАЗ-202 от танка Т-60. При помощи несложной трансмиссии двигатель соединялся с мостом, заимствованным у пятитонного грузовика ЯГ-6. Полуоси моста соединялись с эксцентрическим приводом, через который осуществлялось перемещение бортовых «башмаков». ДОТ Алексеенко использовал шагающий принцип перемещения при помощи днища корпуса и пары бортовых башмаков, известный с середины двадцатых годов. При работающем двигателе, башмаки должны были совершать круговое движение, принимая на себя вес машины, поднимая и перенося вперед корпус. Каждый такой шаг, по расчетам, перемещал объект на 1,3 м. Вид сверху. Современная реконструкция от Type Proto / artstation.com Масса конструкции достигала 45 т, и ограниченная мощность двигателя позволяла получить скорость не более 2 км/ч. Маневренность тоже была крайне низкой. Однако и такие характеристики посчитали достаточными для выхода на позицию или для перемещения на небольшие расстояния. Очевидные преимущества Подвижная огневая точка конструкции Алексеенко имела целый ряд положительных особенностей и преимуществ перед традиционными дотами. В первую очередь, это мобильность и возможность перемещения между позициями, в т.ч. во время боя. Наличие таких дотов могло бы серьезно упростить и ускорить организацию обороны на отдельных участках. Проект предлагал использование бронекорпуса с защитой до 200 мм. В 1942 г. ни одно немецкое орудие не могло пробить такую броню с реальных дистанций боя. Поражение гаубичной или минометной артиллерией либо силами авиации не гарантировалось ввиду их низкой точности. Уязвимым местом дота могла бы считаться опорная плита, но в боевом положении она надежно защищалась корпусом и землей. Таким образом, «Шагающий ДОТ» по живучести и устойчивости не уступал бы традиционным огневым точкам. В исходном проекте предлагалось использование 76-мм пушки.
При дальнейшем развитии проекта конструкцию можно было бы адаптировать под орудия большего калибра. Ценой роста массы и габаритов подвижный бронеобъект повысил бы огневую мощь – с очевидными последствиями для общей боевой эффективности. Начало движения: башмаки опущены на грунт, корпус начинает подъем. Современная реконструкция от Type Proto / artstation.com Как в исходном, так и в доработанном виде шагающие огневые точки Алексеенко были способны стать грозным оружием и серьезной проблемой для противника. В 1942-43 гг. линия обороны с артиллерией, танками и подвижными дотами могла бы успешно сорвать наступление немецких войск на своем участке, а прорывать ее было бы крайне трудно, если вообще возможно в конкретных условиях.
Врожденные недостатки Впрочем, имелись врожденные недостатки, исправление которых было невозможным или нецелесообразным. В первую очередь, в ГАБТУ отметили низкую подвижность предложенного бронеобъекта. Даже если учитывать, что ему предстояло вести бой с места, скорость в 2 км/ч была недостаточной.
Также следовало опасаться низкой надежности агрегатов реального дота, сталкивающихся с высокими нагрузками. Также следовало ожидать затруднения с общей мобильностью.
Ввиду малой собственной скорости дот Алексеенко пришлось бы перевозить к месту применения при помощи тяжелых грузовиков.
Собственная техника этого класса на тот момент отсутствовала, а объем поставок иностранных машин по ленд-лизу мог не покрыть все имеющиеся потребности.
С точки зрения боекомплекта «Шагающий ДОТ» с 76-мм пушкой был в целом похож на танки Т-34 и КВ-1. Они тоже несли до 100 снарядов, но имели меньший боекомплект пулеметов. Возможная продолжительность боя такого дота была невысока. Для улучшения подобных характеристик требовалось найти объемы для увеличения боекомплекта или создать их, увеличив корпус. Движение продолжается: корпус перетаскивается вперед. Современная реконструкция от Type Proto / artstation.com Любопытно, что проект Н. Алексеенко имел не только технические ограничения и проблемы. Российский историк бронетехники Ю.И. Пашолок, впервые опубликовавший материалы по проекту, считает, что присутствовал и организационный фактор. Огневые точки, в т.ч. подвижные входили в сферу деятельности инженерного управления РККА, а не ГАБТУ. Соответственно, подача документов в неправильное ведомство негативно сказалась на перспективах разработки. В случае получения положительного заключения и рекомендации к строительству и испытаниям проект тоже мог столкнуться с проблемами организационного и технического характера. «Шагающий ДОТ» по своей конструкции серьезно отличался от других изделий бронетанковой промышленности, и освоение его производства не было бы простым. Впрочем, в годы войны наша промышленность с успехом решала множество крайне сложных задач, и проект Н. Алексеенко вряд ли стал бы исключением. Инициатива и практика В годы Великой Отечественной войны все основные управления наркомата обороны регулярно получали разнообразные предложения о совершенствовании существовавших образцов и создании принципиально новых.
Значительная часть таких предложений была заведомо нереализуемой, но среди странных «прожектов» встречались и разумные идеи. Именно к этой категории можно отнести «шагающий ДОТ» конструкции Н. Алексеенко. Впрочем, любопытный и стоящий внимания проект не был идеальным, и его не стали доводить даже до полноценной разработки. Из-за этого оригинальный «гибрид» дота и танка отправился в архив, а Красная Армия до конца войны продолжала использовать огневые точки и бронемашины традиционного облика.